http://fsrussia.ru/news/713_yurij-smeka ... n-vysoka/#Юрий СМЕКАЛОВ: «Цена любой ошибки в спорте очень высока»Российский артист балета и балетмейстер Юрий Смекалов не нуждается в представлении. Выпускник Академии русского балета имени Вагановой, солист и хореограф Мариинского театра. С 2008 года Юрий Смекалов работает как хореограф. Он -- лауреат престижных премий и конкурсов.
Около десяти лет назад Смекалов решил попробовать себя в качестве постановщика программ для фигуристов. Почему он отважился на такой эксперимент, о специфике работы в фигурном катании, Юрий СМЕКАЛОВ рассказал сайту ФФККР.
-- Юрий, насколько вам, человеку искусства, было интересно переключиться на фигурное катание и попробовать себя в новой роли постановщика программ для фигуристов?
-- Не для кого не секрет, что отечественное фигурное катание уже достаточно давно тесно сотрудничает с артистами балета, хореографами, которые профессионально занимаются своей деятельностью. По моему мнению, так и должно быть, потому что фигурное катание – не только спорт, это в определенной степени искусство.
Моя история в фигурном катании началась примерно десять лет назад. В 2003 году Алексей Николаевич Мишин обратился с просьбой к Борису Яковлевичу Эйфману поставить произвольную программу для Евгения Плющенко. В этот период времени, я как раз работал в его театре. В силу занятости Борис Яковлевич вежливо отказался. А Алексей Николаевич продолжил поиски хореографа.
Так случилось, что именно тогда у меня была травма, я восстанавливался после операции, и свободного времени было достаточно. К тому же, я поступил в Вагановскую академию на отделение хореографа. И когда педагог труппы и мой репетитор Татьяна Квасова, которая когда-то сотрудничала с Мишиным, посоветовала пригласить меня, Алексей Николаевич решил рискнуть.
Я сделал несколько работ для Жени Плющенко. Поставил программы для совсем еще маленького Гачинского, Андрея Лутая, других ребят, которые тренировались в группе Мишина. С этого и началась наша совместная с Алексеем Николаевичем работа.
Не могу сказать, что на протяжении всего этого периода я постоянно и тесно сотрудничал с ним. Была небольшая пауза, когда из-за своей основной работы я не мог себе позволить посвящать много времени тренеру и его ученикам. Но как только появлялся просвет, оказия и время, то я с удовольствием вновь окунался в новую для себя деятельность, потому что считал необходимым насыщать наше фигурное катание интересными находками, современным видением прочтения танца.
Если мы посмотрим на зарубежных фигуристов, то, увидим, что в технике и качестве исполнения спортивных элементов они уступают нам, но в плане танцевальности и раскрепощенности у них есть чему поучиться. Думаю, что во многом это заслуга современных хореографов, с которыми они работают.
-- Но в фигурном катании существуют жесткие рамки правил, где не все яркое и новое разрешено. Насколько задуманные вами постановки для фигуристов отличались от того, что получалось в итоге?
-- Кардинально.
-- Это не вызывало чувство обиды?
-- Было обидно. Но каждая сфера деятельности очень специфична, и надо сразу уяснить для себя правила игры. Вспоминаю первый опыт работы с Женей, когда мы начинали, я разрабатывал концепцию, придумывал движения, но непосредственно на тренировках все менялось. Алексей Николаевич предъявлял свои требования: тут убираем, здесь спортсмену надо разогнаться, там отдохнуть, в этом месте приземлиться, тут вращения… От досады я разводил руками, говорил, что вы просто убиваете номер, ведь ничего, кроме нескольких пластических элементов, которые можно сделать руками, не остается. И какой смысл в моей работе?
Но потом я понял специфику. Понял, что в фигурном катании самое важное – это придумать правильный образ, задать идею, концепцию, а дальше тренер со спортсменом максимально приспосабливают постановку для себя, исходя из возможностей фигуриста. Ведь спортсмен в первую очередь должен продемонстрировать свои технические данные. Образ, чувство ритма, музыки и даже артистизм не менее важны, но здесь они вторичны.
-- Но программа будет восприниматься зрителями и судьями, если сам спортсмен проникнется создаваемым образом, и вы, как постановщик, должны его в этот образ погрузить. Сколько времени уходит на это?
-- Это, действительно, непростая задача. И очень многое зависит от самого фигуриста, его индивидуальности. Безусловно, очень важно погружать спортсмена в заданный образ, потому что сейчас требования в фигурном катании возросли, и это касается не только технического арсенала. Это относится и к выразительности. Зрителям необходимо шоу, и не важно, в театр ли они приходят или на спортивную арену. Они должны увидеть максимальное качество исполнения, что-то необычное, то, что удивило бы. Поэтому фигуристу необходимо быть и спортсменом и танцовщиком и актером -- совмещать в себе все три ипостаси. Если фигурист умеет это делать и делает классно, то это звезда. Если чего-то не хватает, то все гораздо сложнее. И вот тут задача постановщика, хореографа постараться скрыть какие-то недостатки и вытащить наружу выигрышные моменты.
Но в спорте, помимо техники и артистизма, есть и другие составляющие – правильный психологический настрой, внутренний стержень, воля, умение концентрироваться. Все эти компоненты соединить в нужное время и в нужном месте -- очень непросто. И когда на соревнованиях возникает сумасшедший прессинг и нагрузка, то в большей степени все зависит от самого спортсмена. К сожалению, от тренера и хореографа уже ничего не зависит.
Алексей Николаевич Мишин – уникальный тренер. То, как он обучает спортсменов прыжковой техники, техники скольжения, не может сделать, наверное, никто. Но тренер не может передать спортсмену свою мотивацию, стремление и настрой. Это вопрос индивидуальности. Каждый спортсмен должен сам понимать, что он делает и для чего.
-- Когда вы начинаете работать с фигуристом, вы можете определить, насколько широк диапазон его артистических, хореографических возможностей?
-- В фигурном катании хорошо то, что можно создать хореографию, которая будет скрывать какие-то недостатки. Если спортсмен маловыразительный, то можно компенсировать пластикой, и на это сделать акцент. Поставить движения, которые за индивидуальность будут выражать то, что необходимо донести до зрителя.
Предположим, взять Плющенко. У него настолько мощная харизма, что какой бы образ Женя не выбрал, он «включает себя», свою внутреннюю мощь и начинается внутренняя эйфория. Это настолько увлекает зрителей, что те забывают даже заданный образ, который вкладывал постановщик. Им это уже не важно. С Женей в этом смысле работать просто. Но есть ребята, которым необходимо все разжевывать, постоянно насыщать программу пластическими решениями. Это процесс достаточно длительный. Он продолжается даже тогда, когда программа, казалось бы, готова.
-- Постановщику балета достаточно сложно самовыразиться в программах для фигуристов. Что привлекает вас в этом деле?
-- У меня достаточно способов для самовыражения. Я и сам еще танцую, работаю как хореограф, в разных театрах идут мои балеты. А фигурное катание – это другая специфика, другое состояние. Здесь ты должен научиться вписываться в рамки, которые существуют. Задача постановщика – самовыразиться, не выходя за границы существующих правил. В этом как раз и заключается интерес, борьба с самим собой и своим эго. В фигурном катании постановщик должен научить и объяснить исполнителю его задачу. Не навязывать собственное самовыражение, а именно дать то, что обогатит фигуриста. Это самое трудное.
В балете хореограф может взять прекрасных исполнителей, с которыми будет работать просто. Он задаст направление, артисты подхватят идею и -- процесс пошел. В фигурном катании такое не пройдет. Здесь ты должен все вытаскивать, объяснять, перебарывать, наступать на собственное «я» и добиваться результата. И когда ты увидишь результат, то получишь колоссальное удовлетворение.
-- Какие программы, которые вы поставили для фигуристов, греют душу?
-- Каждая работа – менее удачная или более удачная -- они все любимые. Ведь постановки – это все равно, что дети. Ты их вынашиваешь, развиваешь, воспитываешь. Они не могут быть нелюбимыми, потому что в них был вложен немалый труд. Оборачиваясь назад, не могу сказать, что было лучше, что хуже. Все интересно.
У нас были две очень хорошие программы с Женей: короткая – «Фламенко» и произвольная «Нижинский». Последняя, мне кажется, особенно удалась. Для нее мы взяли музыку венгерского скрипача и композитора Эдвина Мартона. Получился эмоциональный, яркий и насыщенный номер.
Была интересная программа у Гачинского «Мани-Мани». Артурчик тогда был маленьким, и мы могли делать все, что хотели, даже валять дурака. Работали весело. Артур был очень воодушевленным. И ту программу я вспоминаю с радостью до сих пор.
-- Из чего вы исходили, когда для новой произвольной программы Артура Гачинского выбрали образ Вронского из «Анны Карениной»?
-- В последнее время Артур очень возмужал и, считаю, что образ Вронского подходит ему. В этой программе Артур должен попытаться показать три состояния мужчины. Восхищение, ощущение эйфории и счастья, которые возникают у героя при встрече с Анной. Смерть Анны и осознание неизбежности судьбы. И третье состояние – печаль, полная отрешенность и единственное желание закончить свою жизнь на войне… Тема сложная, но Артур растет, взрослеет, набирается жизненного опыта. И чем больше он будет думать, читать, развиваться, тем легче ему будет бороться с самим собой.
Мне кажется, что в плане артистизма Артур прогрессирует, но и технику никуда не денешь. Безошибочного катания никто не отменял. Гачинскому нужна стабильность. Будет стабильность, все остальное приложится.
-- А Лиза Туктамышева? Вы ведь тоже с ней работали.
-- Лиза -- совершенно замечательная девочка. На данный период времени она не так изящна, как другие спортсменки. Но у Лизы настолько выразительные руки, она настолько гармонична, настолько открыта по эмоциям! Очень яркая, самобытная. Она стабильна, хорошо прыгает, вращается. Думаю, что у Лизы большое будущее. Она, действительно, алмаз.
-- На ваш взгляд, в чем сходство и различие фигурного катания и балета?
-- Если говорить о фигурном катании и балете, то есть много общего. Хотя бы физические нагрузки. С утра до вечера тренировки, репетиции, и от этого никуда не деться.
Что касается различий, то, я считаю, что цена ошибки в фигурном катании гораздо выше. Не прошел квалификацию, провалился в короткой программе и ты без медали, твои планы не сбылись.
В балете, если ты хороший артист, и, предположим, не допрыгнул, недокрутил, то тебя пожурят, но поймут. Сегодня так, завтра будет иначе. А зритель и вовсе может не заметить твоей оплошности. В театре главное, чтобы артиста любили, ходили на спектакли с его участием, получали удовольствие от его игры на сцене.
В фигурном катании все по-другому. Спортсмену надо не просто развлечь публику, задача спортсмена -- завоевывать медаль, отстоять честь страны. Это уже не только спорт и не только личные амбиции, это общее дело, которое выходит за рамки спорта. Если взял «золото» – герой. Не взял -- уступи место другому. И ответственность, которая ложиться на плечи спортсменов, гораздо выше.
-- Но в балете тоже есть конкурсы?
-- Да. И тоже все хотят стать победителями. Но если не получилось, то от этого артистические данные и амбиции не пострадают. Не вышло -- ничего. А в спорте не так.
Чемпионаты, Олимпийские игры... Для всех без исключения спортсменов – это жизнь, для кого-то судьба. И каждый должен это понимать и с определенной мерой ответственности подходить ко всему – и к своим тренировкам, досугу, отдыху, образу жизни. Это должно быть так, если человек считает себя профессионалом.
Любое дело, к которому ты относишься с полной ответственностью и пытаешься достичь результата, требует абсолютной самоотдачи и концентрации. Это касается не только фигурного катания, но и балета, музыки, живописи, любого дела и в любой сфере. Чтобы достичь успеха, этим делом надо жить.
Беседовала Ольга ЕРМОЛИНА